Чтобы ни говорилось, пандемия коронавируса стала одним из решающих факторов сегодняшнего состояния отечественного малого и среднего бизнеса. О том, что происходит с ним сегодня и что может случиться завтра, мы беседуем с Валерием Юрьевичем Чупровым.
– Валерий Юрьевич! Я в своё время беседовал с Юрием Вячеславовичем Симачёвым, участвовавшим в первое лето пандемии в создании некоей программы, так и оставшейся без реализации. И он сказал: когда мы работали, эпидемия коронавируса пошла на спад, нас уверяли, что осенью всё закончится, и мы исходили из этого. А осенью началась новая волна эпидемии, и всё пошло не так.
Прошёл ещё год, мы переживаем очередную волну пандемии, и, возможно, она не последняя. Можно ли сказать, что так называемый «коронакризис» стал у нас (и не только у нас) основным драйвером, как теперь любят говорить, управляющим развитием малого и среднего бизнеса? Как Вы считаете?
– Мне кажется, что ставить вопрос, является ли пандемия драйвером развития малого и среднего бизнеса, можно лишь с большим и едким сарказмом. Пандемия стала не драйвером, а тормозом. Она вызвала угнетение и деградацию практически всех сфер деятельности, общественной жизни. И не в последнюю очередь, это коснулось отечественного микро-бизнеса, малого бизнеса.
– Я слышал и читал, что самый страшный удар пришёлся по среднему бизнесу.
– Если оперировать цифрами экономики более высокого разряда, то – может быть. Я сейчас средний бизнес, как говорится, руками не пробую и практически не осязаю. В нашем городе, являющемся наукоградом, безусловно, есть сектор средних предприятий, но они сейчас тоже испытывают серьёзные трудности, причём в вопросах, которые уже были за многие годы работы выстроены и отлажены. “Середняки”-производственники, можно сказать, получают рикошетные удары от пандемии.
Но, по моим ощущениям, для среднего бизнеса, по крайней мере, худо-бедно есть какие-то просветы: они более заметны, влиятельны и слышны на “полях”, где чиновникам нравится часто бывать: будь то трибуна, “круглый стол” или кулуары. Именно в таких “сошествиях” с ними как-то предметно могут поговорить, потому что “середняки”, как правило – это же сложные цепочки кооперации, серьезные объемы, большие коллективы. У них авторитетные владельцы. Поэтому различные институты инфраструктуры поддержки (подобные РФПИ, ФРП или РЭЦ) пытаются оперативно реагировать на их запросы. При этом “середняки” тоже в целом не растут, испытывая неустойчивость из-за санкционных и других политических завихрений.
Если же мы говорим о самых маленьких, самых незащищённых бизнесах, то для них эта пандемия – это катастрофа, потому что она их просто “косит”. Нет, неверно выразился! “Косит”-то их не сама пандемия, не вирус, а действия гражданских властей, ищущих способы эффективной борьбы с распространением вируса.
– Что касается ситуации со средним бизнесом, то к нему относятся сети кафе и ресторанов, фитнес-клубов, туристических фирм и тому подобных компаний. По ним пандемия прошлась тяжёлым катком, многих, как говорится, “закатав в асфальт”.
– Да, целый ряд сфер, которые оказывали востребованные услуги, в том числе и бьюти-индустрия (индустрия красоты), ивент-индустрия (индустрия событий, праздников), индустрия гостеприимства и так далее, провалились очень сильно.
– В том-то и дело. А малый бизнес в связи с пандемией проваливается очень глубоко, и количество умерших и умирающих фирм и фирмочек, по-моему, сегодня невозможно сосчитать: некоторые продолжают числиться «живыми» исключительно в надежде ожить, когда пандемия закончится. Пока же на малом бизнесе сказывается любой, самый краткосрочный локдаун, частичный или полный, как его ни при этом ни называй.
– Конечно. Я могу в оперативном, почти онлайн режиме наблюдать, как эти меры вводятся, усиливаются, ужесточаются, ослабляются в разных регионах страны, поскольку я до сих пор не теряю информационной связи с нашими региональными уполномоченными по защите прав предпринимателей.
У бизнеса, работающего в различных регионах, проблем хоть отбавляй: они там бьются, например, за то, чтобы разрешили вечером/ночью работать. Взамен на поголовную вакцинацию. Борются, например, за повышение потолка наполняемости с 50% до 70% в обмен на тотальную рециркуляцию, или за лишние столики в зале… В общем, бизнес вынужден находиться в постоянном изматывающем переговорном процессе, выторговывая у региональных штабов по борьбе с коронавирусом какие-то послабления. Честно скажу, читать эту ленту новостей со всех краёв России очень тяжело, гнетуще. В отличие от противовирусных вакцин, которые проходят испытания, меры региональных штабов по ограничениям для бизнеса – это немедленное и неотвратимое применение сразу в полевых условиях.
Не хочется быть пессимистом в преддверии Нового года, но ситуация печальная, по-другому не скажешь.
– Тем не менее, второй вопрос у меня такой: сегодня мы видим две тенденции в обсуждении ситуации с МСП. Есть мнение, высказываемое чиновниками достаточно высокого уровня и близкими к власти экспертами, что она улучшается: самое худшее уже пережили, малый бизнес растёт. И есть мнение немалого количества предпринимателей и независимых экспертов, что всё плохо, или, в крайнем случае, не так плохо, но и нехорошо. Мотивации обеих сторон понятны, картина явно не простая и не однозначная. Вы как сторонний наблюдатель, что можете сказать о правоте сторон? Как ситуация видится Вам?
– Что касается первого мнения – мнения наших безудержных, “шапкозакидательских” оптимистов, то что тут комментировать?!? Наверное, для баланса в природе и обществе нужны и оптимисты, особенно если они в это искренне верят и делают бескорыстно?
За неполных два года нам неоднократно объявляли, что переломили ситуацию, и пандемия вот-вот закончится. То, что говорится сейчас в официальных изданиях о малом бизнесе – пронизано таким же неоправданным оптимизмом: мы ситуацию переломили, мы начинаем побеждать, мы входим в полосу стабильности… При этом никому не дано увидеть, что будет через полгода. Вот ставший весьма влиятельным Роспотребнадзор в прошлом году писал различные СанПиНы по особым “короновирусным режимам” со сроком действия до конца 2021 года. Думали, дальше станет неактуальным. Сейчас вынуждены всё продлевать до 2024.
Поэтому – пока мы никуда по ощущениям не поднимаемся, ни физически, ни психологически. Повторюсь – у нас с Вами просто беседа в ощущениях, в эмоциональном ключе. Это не экономический анализ ситуации, пусть им занимаются ученые. Кстати, они (ученые) увидели, что Индекс роста МСП по итогам III квартала 2021 года показал значение «+4 пункта» – «стагнация, близкая к умеренному росту». Мне сразу образно увиделось, что лежит некто в реанимации, но к дверям палаты всё же ближе головой, а не ногами.
Что касается роста малого бизнеса, то я не знаю: можно, конечно, взять и выдернуть из всего этого негативного хаоса, допустим, рост продаж на маркет-плейсах. Действительно, там их за год, наверное, стало больше.
– Конечно, сколько продавцов вынуждены были уйти в интернет.
– Разумеется, когда людей посадили на самоизоляцию, все побежали в Ozon в Wildberries, чтобы попытаться продавать хотя бы в онлайне. В рознице ничего не продашь, если к вам не пускают покупателей, если не дают открывать зал общепита, и бизнес проседает. Ладно, там вполне может быть какой-то рост. Но ведь это всё лишь точечный всплеск, причём вынужденный, и порождающий совершенно новые сложности для “малышей”.
– А то, что мы себя так с удовольствием успокаиваем, к чему это в итоге приведёт? Посмотрите на те же европейские страны: они с неменьшим удовольствием сами себя пугают.
– Я не берусь говорить, чем это может кончиться, да и кончится ли. Но вообще, это – наши давние традиции: приукрасить реальность, оправдывая это высокими интересами – чтобы в будущем реальность стала красивее. Но, к сожалению, когда изображение намеренно искажает реальность сегодня, велика вероятность, что за норму завтра примут изображение.
– Валерий Юрьевич, какими с Вашей точки зрения, будут результаты этого года для малого и среднего бизнеса? Мне представляется, что они будут печальными.
– Я придерживаюсь такого же мнения. При этом должен заметить, что официальная статистика, разнообразные наши институты развития, безусловно, найдут поводы для оптимизма, для радости и каких-то очередных победных реляций. Но, на мой взгляд, реляциями, к сожалению, реальную жизнь не подменить.
Потеряв тысячи средних предприятий, ещё больше малых предприятий, потеряв огромное количество индивидуальных предпринимателей, наши чиновники радуются, что цифры остались стабильными, правда – за счёт включения в список ещё и самозанятых.
– Да.
– Правильно: вот вам два миллиона – это же прямо достижение. Ответственные лица ищут какие-то крупицы положительного и вокруг них устраивают танцы с бубнами. Но какие же это предприниматели – самозанятые люди?!?
Мне приходилось разбирать и сравнивать статусы: и индивидуального предпринимателя, и самозанятого. Вообще, в нормальной парадигме самозанятые предпринимателями не должны считаться. Посмотрите: даже налог, которым их облагают, называется налогом на профессиональный доход. То есть, грубо говоря, человек умеет что-то делать, он с этого получает доход, а государство забирает у него энную сумму в виде налога. Чем он тогда отличается от работника, продающего свой труд работодателю? Да ничем! Только тем, что у него нет постоянного работодателя.
И сама по себе цифра в реестре юридических лиц и индивидуальных предпринимателей – 5 миллионов, о которой говорят “видите, как хорошо!” не отражает всю картину.
– Разумеется.
– У нас число средних компаний уменьшается, число малых предприятий – тоже уменьшается. Мы растим самозанятых и ИП, которые живут год-два. Таков обычный период их жизни. К тому же этот бизнес никуда не растёт, не превращается в малый, затем в средний. В результате весь он так и остаётся на микро-уровне.
Сколько лет велись разговоры о появлении статуса самозанятых. Вот он появился в таком виде. Само по себе это серьезный шаг вперед! Но радоваться нечему, нет радости от первых результатов. Мы же все должны понимать: это более 2-х миллионов человек без гарантий социального, пенсионного обеспечения.
– А они без гарантий?
– Конечно. Из их платежей НПД (налога на профессиональный доход) ничего не перепадает в Пенсионный фонд. Государство же как сказало? Вот вы столько-то заплатите, а мы сами это “расщеплять” будем. Но там нет про Пенсионный фонд ничего. А где они потом будут набирать себе необходимый страховой стаж? Получился довольно-таки жесткий социальный компромисс: просили посильного налогового статуса сегодня – получите! Но – за счет вашего будущего социального статуса, свободного, к сожалению, от пенсионных обязательств государства.
И вот еще что меня смущает. Когда-то заместитель председателя Правительства сказала, что у нас в стране 20 миллионов этаких «потеряшек» – тех, кто оказался «в тени». Было это года 4 – 5 назад. Речь шла о том, что у нас 20 миллионов человек, непонятно где работающих и непонятно, на какие доходы живущих. Их государству надо было вытаскивать из «тени». Хорошо, вытащили 2 миллиона, там осталось…пусть, ещё приблизительно 15 миллионов.
Сегодняшние самозанятые согласились на “обмен”, предложенный государством. А 15 миллионов – пока не хотят, их статус-кво устраивает. Но “долготерпение” нынешней государственной машины крайне мало, Правительство гораздо легче идет на различные социально острые эксперименты, затрагивающие интересы огромных слоёв общества.
Как мне кажется (возможно, я ошибаюсь), на данном этапе решительности в нововведениях Правительству придает лишь одно непременное условие: все плюсы – сегодня, а все возможные минусы – когда-то потом, в отдаленной перспективе. Завтра, например, скажут: 15 миллионов человек добровольно самозанятыми не стали, а поскольку у них нет никакого официального дохода – посему даже социальная пенсия им не положена, пусть они копят на старость сами, из скрытых доходов. Я не удивлюсь. И еще растет соблазн признать эти 15 млн. самозанятыми “по умолчанию” и вменить фиксированный платеж! Думаете, несбыточно фантазирую? Ой, не знаю. НПД ввели как эксперимент, объявив условия незыблемыми сроком на 10 лет. И уже через год стали менять! Это – про последовательность и предсказуемость.
И вот что интересно: на данном этапе государство пытается поощрять микроскопический и нано… даже не бизнес, а просто занятость для людей. Не прослеживается заинтересованности в бизнесе, который может превратиться в средний, а потом и в крупный. Почему? Мы же понимаем, что при наличии ресурса – финансов, активов, связей – представители среднего бизнеса, а это – приблизительно средний класс – всегда независимая социальная сила.
– Валерий Юрьевич, в своё время, лет, наверное, десять – двенадцать назад, в День предпринимателя на Пушкинской площади был предпринимательский митинг. Организовывало его движение «За честный бизнес», и выступали в основном представители этого движения в регионах. И вот женщина из какой-то недалёкой от Москвы области рассказала, как их, малых предпринимателей, региональная власть собрала на какую-то конференцию. И вице-губернатор, выступивший перед ними, в частности заявил: «Вы должны стать Абрамовичами или умереть».
Тогда, видимо, власть считала, что ей нужны новые Абрамовичи. Теперь, судя по всему, нужны самозанятые, которые будут худо-бедно кормить свои семьи и сидеть при этом тихо.
– Да, я об этом тренде и говорю: стать как можно более мелкими. При взгляде со стороны складывается именно такое впечатление. Похоже, что нужно много-много мелких, микроскопических бизнесов, которые кое-как шевелятся и чем-то себя занимают. Ведь ими так прекрасно управлять, координировать, так красиво “разруливать” их микроскопические проблемы. Они всё принимают молча, и уповают на то, чтобы государство не сделало им какой-то очередной гадости.
Собственно, по большому счету, для них общественный договор с государством выродился в этакий “договор присоединения”: правила написаны – ты можешь им только следовать.
– Валерий Юрьевич, последний вопрос: «Каков Ваш прогноз на следующий год?». Причём здесь есть два понятных серьёзных различия в условиях прогнозирования: что будет с отечественным бизнесом, если коронавирус отступит и пандемия, наконец, закончится, и что будет, если, как предсказывает ряд учёных – медиков, пандемия в ближайший год не закончится.
– Владимир Борисович, будем честными: мы все надеемся, что коллективный разум человечества выработает какое-нибудь эффективное средство, неважно какое: таблетку, порошок, вакцину, назальный спрей – главное, что выработает, и это станет концом пандемии. Коронавирус, как всеобщая угроза останется в прошлом, и мы начнём возвращаться к нормальной жизни.
Эта жизнь, наверное, уже не будет такой, как была, немного расслабленной, но, по крайней мере, она развернётся от глобальных вопросов сегодняшней повестки, касающихся здоровья и борьбы с заразой, к экономике. К макро-экономике, к микро-экономике, к вопросам жизни субъектов бизнеса, их существования и самочувствия. Словом, взгляд окажется обращён в том числе и к бизнесу.
Возможно, что к мнению предпринимателей даже станут больше прислушиваться, может быть, пойдут на какие-то уступки, на какие-то меры поддержки. По крайней мере, ожидается какой-то позитив в изменении повестки, в том числе в сторону МСП. Отпадёт нужда тратить деньги на ковидные изоляторы и прочие чрезвычайные вещи, необходимые в пандемию.
В том случае, если коронавирус будет продолжать мутировать, будут постоянно появляться всё новые штаммы, перед всем миром и в том числе нашей страной будут вставать всё новые вызовы, то тут сложно что-то предсказать. Мне кажется, что в этом случае количественные изменения начнут переходить в качественные. Я имею в виду саму структуру, сами сферы (в самом широком понимании этого слова), связанные с разнообразными услугами, обслуживанием людей, сервисами для населения в целом. Если они не смогут работать, если всё будет умирать целыми сегментами, то должно появляться что-то другое, но что – я не знаю.
К сожалению, сейчас всё очень туманно.
– Увы, да.
– Вот, например, рестораны у нас в ноябре нахватали мишленовских звёзд. Чуть ли не десять звёзд, чуть ли не десять рестораторов. Здорово же! Но кому будут “светить” эти звёзды, если в рестораны запретить ходить, и разрешить любоваться блюдами из меню только онлайн?!
Беседовал Владимир Володин.
Источник: https://nisse.ru/articles/details.php?ELEMENT_ID=134573