Шел 2018 год. Страна потихоньку сваливалась в рецессию, и лишь министры вещали в телевизор, что ВВП растет, благосостояние граждан растет, инфляция снижается, импортозамещение полным ходом. К ВВП у меня вообще отдельный вопрос: наши 131 триллион не подумайте, что долларов валового внутреннего продукта это чуть меньше 900 тыс. руб. на одного человека в год. Этот показатель должен быть в 4 раза больше, чтобы на душу населения он был как в Японии, и в 8 раз, чтобы мы жили как в Норвегии.
Это я так, про любовь чиновников к тому, что у нас растёт и какими темпами.
Ничего не предвещало, как вдруг… тогдашний главный министр Дмитрий Медведев объявил о намерении поднять ставку по НДС на 2 процентных пункта – с 18 до 20%. Такое действие должно было принести федеральному бюджету дополнительно 600 миллиардов рублей налогов ежегодно. Да, уже тогда мы видели: вместо того, чтобы создавать условия для того, чтобы бизнес платил больше НДФЛ и налога на прибыль, государственные мужи сели на «здесь и сейчас, и побольше».
Кто-то скажет: «ну, а что такого, ведь была же ставка 28% и ничё». Ага, только дело было в 1992 году и её быстро снизили до 20. Еще через шесть лет ввели дополнительно налог с продаж (в пределах 5% по регионам), а затем, в 2004 году ставку снизили до 18. Тогда говорили о необходимости инвестиционного роста, которого так никто и не увидел, да и цены на нефть в общем-то позволяли сделать такой барский подарок бизнесу и конечному покупателю, до которого, кстати, так и не дошло снижение цен из-за снижения ставки.
Где-то в недрах Правительства бродили светлые головы с папочками, в которых был представлен план снижения этого налога до 13%. Тогдашние главные министры по экономике и финансам Греф и Кудрин посчитали и сообщили куда следует, что эффекта от снижения ставки не будет, так что можно продолжать мочить, чтобы не потерять около 400 миллиардов ежегодно.
До 2006 года бизнес не особо бухтел по поводу целесообразности этого налога ввиду двух обстоятельств:
1) бурно развивалась торговля, в том числе импорт (экспорт нефти и газа само собой, хотя отношения к горе-бизнесменам из МСП непосредственного не имеет), поэтому налог на добавленную стоимость в общем -то таковым и был: купил за рубль, продал за полтора, с разницы НДС перечислил…или не перечислил, подложив счет-фактуру какой-нибудь однодневки,
2) было два варианта уплаты налога: по отгрузке и по оплате, метод можно было менять раз в год. Если предприятие торгует по предоплате, то ему выгоднее первый вариант. Если предприятие работает по отгрузке, то НДС платит в момент получения денег.
Потом последовали предложения привести к единообразию все ставки по налогу и сделать его в пределах 10-13%, убрав льготную по товарам первой необходимости.
Справочно (для сравнения) о том, как менялся налог на прибыль:
С введением налога в 1992 году ставка налога этого налога составляла 32 %, а для бирж, кредитных и страховых организаций, по посредническим операциям – 45 % (через три года ставку уменьшили до 35%).
В 2001 году ставку по налогу снизили до 24%, а через 8 лет она стала 20% и вот уже 13 лет этот налог никто не трогает.
Почему не снизили ставку НДС?
А всё просто: никакая светлая голова пока не придумала, как контролировать расходную часть бизнеса, чтобы можно было снизить НДС и повысить ставку по налогу на прибыль.
В НДС нашли способ и об этом – ниже.
К 2014 году возглавлявший на тот момент ФНС Михаил Мишустин разработал план по беспощадному, безоговорочному и неизбежному переходу на электронный документооборот, сначала введя обязательную электронную форму сдачи отчетности по НДС, а затем подтянул туда книгу покупок и продаж, что сделало практически невозможным любое движение в сторону кривой оптимизации этого налога. Сборы налога росли семимильными шагами, ФНС становилась одной из лучших в мире контор по сбору денег. В тот момент снизить бы ставку по налогу да количество чиновников сократить с их зарплатами, но – нет, увы, в 2017 году прозвучало предложение поднять ставку НДС до 22%, снизив одновременно ставку по страховым взносам. Но дальше разговоров снова дело не пошло – зачем убивать корову, которая даёт так много молока. Ведь по собираемости НДС стоит на первом месте среди всех налогов. Не налог на прибыль, не УСН или ЕСХН, не НДФЛ, а именно НДС у нас лидер. В 2018-2019 годах ВВП рос, собираемость налогов тоже росла, в том числе за счет качественно выстроенной работы налоговых органов: количество выездных проверок уменьшалось, их качество росло – предпринимателей нещадно наказывали за косяки, которые были допущены в 2012-2015 годах. Интересно: знакома ли нашим чиновникам от финансов кривая Лаффера? Или знают, но, скромно опуская глаза, умалчивают в своих папочках с докладами туда, на самый верх?
Возможно, министры ждут, когда единый госреестр юрлиц и ИП очистится от давно «умерших» предприятий, чтобы все же начать наблюдать за тем, как в нынешних условиях бизнес реагирует на разные ставки налога.
Напомню, что в экономике есть несколько базовых способов увеличения собираемости налогов: больше налогоплательщиков, больше объектов налогообложения, больше ставки налогов.
Выбирайте, господа.
Вам что ближе?
Увеличение числа налогоплательщиков – это работа в долгую.
Увеличение объектов и ставок – на это наши финансисты мастера. Хотя в количестве налогоплательщиков чиновники тоже преуспели – в 2020 году самозанятых включили в состав субъектов МСП, поэтому мы, мелочь, растем как на дрожжах, но по количеству, а не по выручке.
Что же может сдержать аппетит государства в сборе налогов по тому принципу, что мы сейчас видим? Лаффер говорит: увеличение налоговой ставки будет приводить к увеличению налоговых доходов бюджета, но существует предел, превышение которого приведет к падению фискального дохода. Думаю, что при относительно малом количестве интересных вакансий в госсекторе, недоступности качественного жилья и постоянной изменчивости налогового законодательства количество предпринимателей, желающих вести бизнес, будет все же вопреки теории Лаффера расти, но кто знает, где этот предел…
Вернемся к НДС.
Что это за зверь? Это налог? Нет. Это плата за то, что вы ведете бизнес и ведете его хорошо (насколько это применимо в современной России). В том смысле, что смогли вырасти из коротких штанишек упрощенки, вмененки, самозанятости или патентной системы налогообложения, преодолеть пропасть между низкой налоговой ставкой с оборота и возможностью расти без особых ограничений (здесь я имею ввиду ограничения по выручке и ряду других показателей, которые «подпирают» спецрежимы).
Чтобы не быть голословной, приведу цифры, которые я недавно возила руководителю комитета Госдумы по МСП для подтверждения своих слов о том, что между спецрежимами и общей системой налогообложения пропасть, через которую не всякий отважится перепрыгнуть. Кстати, отсюда и наша любовь к дроблению бизнеса: по совокупной выручке группа компаний становится средним или крупным предприятием, а если посмотреть каждое предприятие в отдельности, то они остаются «малыми», чтобы уместиться в спецрежим.
В качестве примера я взяла производителя одежды:
В общей системе налогообложения на рубль прибыли налоговая нагрузка составит 58 копеек, в упрощенке – 8.
Есть ли жизнь после упрощенки?
Ответ очевиден.
НДС играет наиболее существенную роль в составе налогов и сборов: с 27% в 2014 году он вырос до 36% по итогам 2021 года.
При этом этот налог является самым коррупционным: здесь и «Бумажный НДС», и лжеэкспорт. Надо ли говорить о том, что некоторые предприятия осознанно «сидят» на общей системе налогообложения, используя в схеме работы именно возмещение НДС как точку прибыли бизнеса. Дичь, но из-за разности в ставках по налогу это работает. И тогда компания зарабатывает не на том, что создает что-то ценное, а на возмещении НДС из бюджета.
Странно, но в своих выступлениях государственные мужи говорят о росте поступлений НДС, в том числе за счет снижения трат туристов за рубежом – деньги будут оставаться в стране, будут тратиться внутри. Но сколько можно ездить на древнем «пылесосе», давя на педаль газа в пол? Искать источники поступления средств в бюджет за счет улучшения администрирования можно, но наступит же предел, после которого вы уже ничего не сможете сделать – машина остановится и откажется дальше ехать.
Если посмотреть на источник формирования НДС, то окажется, что это сбор не с денег, не с активов, не с добавленной стоимости на товар, услуги, работы, а средство сбора денег, которое удобно государству. Это не про справедливую стоимость услуг, которые предоставляет государство, которую мы должны платить, а нечто такое, что государство с помощью имеющихся инструментов цифровизации может снять.
И это не пенка, которую надо отдавать, чтобы не заплыть жиром.
Это кусок мяса, который бизнес отдирает от себя без надежды на то, что сможет когда-нибудь вернуть либо в виде возмещения по установленным правилам, либо в виде медицинских услуг, либо в виде образования детям.
Нет долгосрочной связи между суммой НДС, которую мы платим в бюджет, и нашим благополучием.
На базе такого подхода к взиманию налогов у нас нет будущего.
Мы стали свидетелями создания законов, меняющих многое по форме, приносящих выгоду здесь и сейчас, скорость их принятия достойна восхищения, но мало что меняется по существу.
Мы двигаемся вперед, оставляя за собой огромную стену из государства.
#мспживи