В начале марта мировые бренды косметики, модные дома и представители масс-маркета стали массово покидать российский рынок. О приостановке работы в стране объявили косметические Estee Lauder и LVMH, а также бренды одежды Kering, Inditex, H&M, Mango, Nike, adidas, Levi’s и другие.
До 10 марта в стороне от политических заявлений держался бренд Uniqlo. Но после критики со стороны клиентов он тоже присоединился к негласным санкциям.
После объявленного бойкота официальные лица России заговорили о новых возможностях для локальных брендов. Премьер-министр Михаил Мишустин заявил, что импортозамещение должно стать основой российской экономики, а местные производители смогут занять освободившуюся нишу.
Однако сделать это трудно: отечественные производители одежды и косметики используют в основном импортное сырьё, стоимость которого подскочила из-за рекордного обвала рубля. Это уже привело к росту цен в магазинах и может сказаться на качестве продуктов. Многие локальные бренды уже начали готовить запасной план на случай полного запрета на ввоз товаров из Европы.
Бренд уходовой косметики Don’t Touch My Skin использует в основном зарубежное сырьё — из США, Южной Кореи, Японии и стран ЕС. Сырьевая база для производства косметики в России развита плохо, объясняет основательница компании Адэль Мифтахова. На местном рынке можно купить только часть необходимых ингредиентов — например, глицерин или подсолнечное масло.
Однако некоторые компоненты в стране не производят — здесь не найти витаминов А и С, ретинола, пептидов и многих растительных экстрактов. Поэтому большинство местных брендов использует импортное сырьё и критически зависит от поставок из-за рубежа.
Мы целиком и полностью зависим от импорта. Наш бренд хоть и российский, но российского в нем не так уж много. У других местных производителей примерно та же ситуация. Я уверена, что 80% используемого ими сырья — импортное.
Из-за событий на Украине привозить в Россию продукты стало заметно дороже, говорят представители бизнеса. Поставки из Европы значительно усложнились: крупные перевозчики больше не работают с Россией, ушли также и международные платёжные системы Visa и Mastercard.
«Остались какие-то небольшие банки, через которые можно отправить платежи, и они даже иногда доходят. То есть, если очень сильно постараться, можно сохранить рабочие процессы», — говорит Мифтахова.
Все расчёты проводятся в валюте, поэтому цены на товары и логистику подскочили пропорционально курсу евро и доллара. С 22 февраля до 10 марта курс доллара вырос с 80,3 до 121,5 рубля, а евро — с 91 до 130,5 рубля.
Бренд натуральной косметики «Это я» закупает за рубежом почти 90% сырья — его поставляют из Европы и Азии. В компании говорят, что сырьё в конце февраля-начале марта подорожало на 50-60%, а многих позиций уже нет в наличии. Речь идёт о растительных маслах, эмульгаторах и поверхностно-активных веществах — ПАВах .
Сложнее всего получить ПАВы, подтверждает производитель натуральной косметики Levrana. Цены на них росли с начала 2021 года, а за первые две недели марта подскочили в два раза. «Сложная ситуация также с поставками эмульгаторов. С ними проще, так как какое-то количество этого продукта мы производим сами. Сейчас ищем аналоги в Китае, но решение этого вопроса займёт длительное время», — отмечает гендиректор Levrana Леонид Леврана.
О дефиците некоторых компонентов говорит также основательница бренда косметики для волос 19Lab Professional Валентина Глушкова. По её словам, на складах уже заканчивается сырьё, а новые поставки трудно получить из-за сложностей с логистикой — как скоро доставят сырьё, никто не знает.
Тара под продукт, упаковочные материалы и другие комплектующие дорожают с каждым днём. Поставщики выставляют цены только на день оплаты, а что будет дальше, сами не понимают. У нас есть запасы продукции на два месяца. Надеемся, что за это время ситуация с логистикой выправится.
На фоне проблем с поставками и роста цен на сырьё российским брендам пришлось поднять цены на свои продукты. Например, косметика Don’t Touch My Skin уже подорожала на 10%, а продукты «Это я» и 19Lab Professional в ближайшее время вырастут в цене на 15-20%.
Повышение цен — это не лучшее сейчас решение. Мы и так были вынуждены поднять их в начале 2022 года. К концу марта решим, сможем ли сдержать их за счёт собственной маржи.
Сейчас бизнес опасается новых ограничений и уже прорабатывает запасной план на случай эмбарго на ввоз товаров из ЕС. Бренд Don’t Touch My Skin планирует искать аналоги в Китае, Турции и Южной Корее.
Мы уже переписываемся с поставщиками, если нужно будет — перейдем на Китай, но хотелось бы этого не делать. Есть большое количество европейских продуктов, которые мы уже оплатили. Они должны были приехать к нам летом. Мы боимся, что они до нас просто не доедут.
Даже если поставки европейских компонентов прекратятся, полностью отказаться от импорта будет крайне сложно, говорят в 19Lab Professional. На российском рынке небольшой ассортимент, а цены довольно высоки в сравнении с тем же Китаем.
О зависимости от поставок из-за рубежа рассказали также российские бренды одежды. Например, производитель White Crow покупает ткани, фурнитуру и другие материалы в Италии, Турции, Китае и Южной Корее. Зарубежные товары сложно заменить чем-то, удовлетворяющим по цене и по качеству, говорят в компании. Даже из Китая возить стало дороже, потому что продавцы оттуда работают за доллары.
Цены растут не на 20%, как многие говорят, а на все 120%. Поэтому в ближайшее время мы будем вынуждены пересматривать наши цены.
Бренд верхней одежды Fiksson производит все вещи в Москве, но ткани и фурнитуру привозит из других стран. Компания закупала сырье напрямую у поставщиков в Италии, Корее и Китае, но в первые же дни «спецоперации» с этим возникли сложности. Из-за скачка курса валют и перебоев с поставками бренду пришлось отказаться от закупки мембранной ткани и кашемира, которым в России почти невозможно найти замену.
Цены на сырьё выросли в два раза. Я сейчас купила ткани по заоблачным курсам — от 110 до 150 рублей за доллар. Я просто продала квартиру и купила ткани на год вперед, на всякий случай. Тут не только вопрос цены, но наличия необходимых товаров у поставщиков и логистики.
Бренд женской одежды All we need закупает ткани в том числе в Европе — Италии и Франции, говорит его основатель Алексей Ефремов. Необходимые компании материалы невозможно купить в России, а товары из ЕС теперь доставляют дольше — сроки увеличились на неделю. Есть перебои с поставками из Турции, но пока их стоимость не изменилась, отмечает Ефремов.
С задержками столкнулся и другой локальный бренд одежды «Запорожец», который привозит сырьё из Китая, Индии и Турции. Компания отмечает подорожание поставок в конце февраля из-за привязки к курсу валют.
После подорожания сырыя и перевозок вырастут и наши цены. Мы всегда старались их сдерживать, насколько это возможно. Но после двух лет ковида наш подкожный жир почти на нуле. Для нас, как и для многих, повышение цен — это единственный шанс остаться на плаву. Будем искать более гибких производителей, лучшие цены и по возможности больше шить в России.
Бренд 12Storeez, который производит одежду и аксессуары, также сообщил, что планирует повысить цены, так как половина производства компании находится за рубежом. При этом 80% стоимости одежды, которая шьется в России, всё так же зависит от цен на импортное сырьё, объясняет сооснователь бренда Иван Хохлов.
Производители сейчас ищут способы сохранить качество вещей и прежние цены в магазинах. Например, бренд Fiksson планирует добиться этого за счёт увеличения производства и технологических решений — например, изменения некоторых моделей и кроя вещей.
Помимо небольших локальных брендов, в России работают также торговые сети Baon, Ralf Ringer, Finn Flare, Zenden и Kanzler. Это отечественные марки, но почти вся их одежда и обувь изготавливается за рубежом — в Китае и Вьетнаме.
Производство сети магазинов Oodji, которой владеет компания «Август», изначально находилось в Санкт-Петербурге — но в 2022 году бренд отшивается в Китае. Заводы-партнёры бренда O’stin от «Спортмастера» тоже расположены в КНР.
Основные причины, по которым российские бренды вынуждены закупаться за границей или переносить производство, — неразвитость легкой промышленности, дефицит современных фабрик и обученных сотрудников, говорит РБК президент Baon Илья Ярошенко.
Именно поэтому отечественное производство будет дороже, а определенные товары Россия не сможет сделать никогда.
По прогнозам Ярошенко, одежда Baon подорожает на 20–40% — цены будут расти постепенно, «чтобы потребитель привык». При этом в приоритете у россиян теперь будут товары первой необходимости, так как доходы из-за нового кризиса упадут, добавляет он.
Частичное импортозамещение в индустрии всё же возможно, говорит владелица сети магазинов Finn Flare Ксения Рясова, — но на это потребуется несколько лет.
#проблемыбизнеса