Вместо одного дистрибьютора, который порой завышал цены на 30—40 процентов, появится гораздо больше игроков, и цены не только на товары повседневного спроса, но и на автомобили не повысятся, даже если санкционное давление на Россию продолжится. Об этом в пресс-центре «Парламентской газеты» рассказал председатель Комитета Госдумы по экономической политике Максим Топилин.
— Максим Анатольевич, в весеннюю сессию ваш комитет активно участвовал в подготовке нескольких пакетов законодательных антикризисных мер, помогающих преодолеть последствия санкций. Какие из них, на ваш взгляд, наиболее важные?
— Огромное количество сфер было затронуто законодательством за этот период, и о них можно говорить достаточно много. Здесь и индексация социальных выплат, и отношения, связанные с лизингом, рекламой, и кредитование, и субсидирование кредитные ставок.
Впервые законом мы закрепили возможность реструктуризации старых кредитов для всех предприятий по ставке 12,5; 13,5 и 16,5 процента, притом что ключевая ставка, напомню, была тогда 20 процентов. Некоторые решения были повторением антиковидных мер. Например, предоставление кредитных каникул на шесть месяцев для малого и среднего бизнеса. Безусловно, это тоже было важным решением для тех, у кого серьезно снизились доходы.
Скажу больше: решения по антисанкционным мерам продолжали приниматься до самого завершения весенней сессии. Может быть, не в таком оперативном пожарном режиме, что было важно в начале марта. Но эти решения имеют гораздо более серьезную перспективу.
— В их числе был введен и мораторий на проверки бизнеса. Как предприниматели отреагировали?
— Положительно. Мера коснулась не только малого бизнеса, Правительству дали полномочия посмотреть на проверки во всех отраслях. И фактически были заморожены все проверки, за исключением отраслей, связанных с пожарной и санэпидемиологической безопасностью, детским отдыхом, где необходимо соблюдать интересы граждан. Считаю, что в осеннюю сессию должны тему продолжить. Сейчас мы обсуждаем активно с Минэкономразвития, что проверки или лицензии в определенных секторах должны просто уйти. Они показали, что без них жить можно, и без них экономика развивается лучше. Ведь если мы видим, что ничего отрицательного не происходит в каких-то зонах, зачем постоянно выдаем лицензии или требуем через пять лет ее переоформить? Давайте выдавать бессрочные лицензии, переходить на схемы, связанные с декларированием. Такие механизмы есть и всем известны. Думаю, что тот опыт, который дали санкционный и ковидный периоды, позволит нам от чего-то отказаться.
— Одним из самых обсуждаемых законов, принятых в весеннюю сессию, стал закон о параллельном импорте. До сих пор не все понимают его значение. Объясните, в чем суть нововведения?
— Ранее мы выстраивали свое гражданское законодательство по стандартам, которые диктовали международные финансовые и экономические организации, правила ВТО и так далее. Мы развивались, строго относясь к защите прав владельцев торговых марок. Но когда в одночасье нам сказали, что товары поступать в нашу страну не будут и об их присутствии на нашем рынке можно забыть, соблюдать правила игры тех, кто от них сам отказался, было бы крайне странным. Поэтому было принято решение организовать так называемый параллельный импорт, то есть приобретение товаров без прямой торговли с производителями, владельцами товарных знаков. Это касается не только дистрибьюторов, но и всех игроков на рынке, но при этом речь идет не о контрафакте, а о чистом и оригинальном товаре.
— Многих интересует: подорожают товары после перехода на параллельный импорт или цены останутся на прежнем уровне?
— Возможности параллельного импорта как раз позволят держать цены на приемлемом уровне. Безусловно, свой ценовой вклад будет давать логистика. Если надо будет товар везти через третьи страны или других поставщиков окольными путями, на эту составляющую цены могут увеличиться. Но, с другой стороны, сейчас рубль окреп, и это идет на пользу импортерам. Важно сейчас насытить товарами рынок, чтобы импорт наладился по другим каналам. При нынешнем курсе и удорожании логистики цены должны быть в пределах тех, которые были. И на это есть определенная надежда.
— Но машины-то новые подорожали.
— Потому что на рынке обозначился дефицит автомобилей. Цепочки поставок пока еще не наладились, поэтому и важно рынки насытить. В качестве примера могу привести следующую ситуацию. Когда мы рассматривали ценообразование на стройке, большинство компаний, которые закупали кондиционеры для строительства школ и больниц, жаловались, что они, кроме как у официальных дистрибьюторов, приобрести их не могут, а те держат цены на 30—40 процентов дороже. Возможно, при перестройке потоков и появлении гораздо большего количества игроков на рынке, когда будет не два дилера, а будет бизнес, который сейчас рождается, стоимость тех же автомобилей будет на прежнем уровне или ненамного дороже. Это кажется невозможным, но, вспомните, никто в марте не мог сказать, что доллар будет стоить 52 рубля. Все боялись, что курс будет 120 рублей за американскую валюту.
— Экспортеры, наверное, от этого только выиграли бы?
— На мой взгляд, сегодня курс должен работать в пользу импортеров. Риски того, что в каких-то точках произойдет дефицит, еще остаются. Но рынок ищет равновесие, поэтому с точки зрения наших граждан ключевым моментом является недопущение ухудшения привычного потребительского поведения. Мы должны сделать лучше, а не хуже. Сегодня курс — нормальный. Экспортеры потихонечку получат свои прибыли. Вспомним, как в прошлом году цены на металл поднялись на 30—40 процентов. А значит, выросли инвестиции, прибыли компаний, а это налоги, которые государство собирает. Гораздо хуже, когда цены снижаются. Что делать с нерентабельным бизнесом? Субсидировать? Но это дополнительные издержки. Лучше, когда все происходит относительно ровно.
— Какой курс рубля, на ваш взгляд, самый оптимальный?
— Скорее всего, курс подрастет, но это произойдет, когда наладятся импортные цепочки. Мы постоянно общаемся со специалистами Минэкономразвития, и все сходятся на том, что это должно происходить естественным путем. Кстати, последние два дня курс меняется. Мне кажется, у экспортеров доходы и прибыли должны сохраниться на том же уровне, что два года назад. Мы очень быстро хотим результатов, но вспомним, что в санкционном режиме мы живем непродолжительное время, и экономика еще должна сбалансироваться.
— Какие проблемы с импортозамещением нужно решить прямо сейчас, не откладывая на завтра?
— Я в Думе представляю Татарстан, и с начала санкций мы анализировали, какие направления на предприятиях становятся критичными. Первые месяца два от бизнеса слышали общие слова, но к середине мая, если приезжаете на любое производство, вам руководство предприятия уже рассказывало, в чем проблема с поставками не только на своем предприятии, но и у поставщиков. За два месяца уже получили полное понимание, где возникает критичность с точки зрения импорта. Когда прижало производителей, они поняли и до конца разобрались, где та зона риска, которая может по ним ударить. Теперь важно понять, что можем делать сами.
— Госдума в третьем чтении приняла закон о запрете размещения контрсанкционной информации. Что это за новшество?
— Когда в СМИ появляется информация, которая может сорвать сделку, раскрыть каналы, которыми пользуется тот или иной игрок на рынке, это наносит определенный вред. Мы видим, что источником санкционных действий по отношению к тем или иным компаниям становится наша открытость. Принятый закон говорит, что информацию размещать без письменного разрешения компании — участника внешнеторговой деятельности нельзя. Это может повлечь за собой санкции в виде возмещения материального ущерба. Сейчас надо дать возможность рынку очень аккуратно, спокойно, в тишине настроить эти связи.
— Ваш комитет планирует провести выездное заседание в особой экономической зоне Татарстана. Какие проблемы будете обсуждать?
— Недавно я побывал в особой экономической зоне «Алабуга», и мне показалось, что очень правильно будет собраться на этой площадке вместе с коллегами, Минфином, Минпромторгом, Минэкономразвития, чтобы обсудить новые проекты технологического прорыва в сфере импортозамещения. Они связаны не только с нефтепереработкой, нефтехимией, но и с такими элементарными вещами, например, как краска или сорбент, необходимый для обычных средств гигиены, которые мы пока не производим. Как мне представляется, наша задача заключается в том, чтобы вместе с профильными министерствами усилить институты поддержки под эти новые проекты. Обсудим дополнительные преференции, которые, безусловно, позволят наполнить рынок и получить в перспективе определенные налоговые отчисления.
Подробнее в ПГ: https://www.pnp.ru/economics/maksim-topilin-bez-proverok-biznesa-ekonomika-razvivaetsya-luchshe.html