На всех уровнях власти активно обсуждается вопрос о возвращении государственной монополии на оборот спирта. Идея, которую министр сельского хозяйства Алексей Гордеев впервые высказал в эфире “Вестей” еще полтора года назад, становится все более популярной. Ведь доля алкогольного суррогата, от которого ежегодно умирают десятки тысяч людей, достигает сегодня 60-ти процентов. Разные страны эту проблему решали по-разному, но общее одно: будь то Белоруссия, Болгария, Норвегия, Франция или Германия – везде государство в той или иной форме несет ответственность за то, что люди пьют. Так, кстати, было и в царской России, так было и в годы СССР.
Сначала это были просто случаи отравления, потом в нескольких субъектах произошли вспышки этих самых отравлений, но когда из Оренбургской и Псковской областей пришли вести о почти сорока погибших от поддельной водки, а за ними как снежный ком обрушилась летальная статистика из еще десятка российских регионов, события этой осени стали называть “суррогатной эпидемией”.
Борис Грызлов, председатель Госдумы РФ, руководитель фракции “Единая Россия”
То, что происходит сейчас, приводит к мысли, что нужно не только обеспечивать госмонополию на оборот спирта. И те законы, которые принимались в последнее время, делали определенные шаги в этом направлении. Но я считаю, что пора ставить вопрос и о государственной монополии на продажу алкогольной продукции. Этот вопрос сейчас обсуждают депутаты».
Нельзя сказать, что об этом заговорили впервые. Но впервые фоном для таких разговоров стали массовые отравления по всей стране.
Смысл предложений по монополии на оборот этилового спирта на самом деле предельно прост: весь спирт, который производят предприятия, может быть закуплен только государством и продан на ликероводочные заводы для дальнейшего производства водки опять же только государством. Авторы предложений говорят о как минимум двух стратегических целях: каждая бутылка с этого момента будет иметь государственные гарантии качества, а с другой стороны, у частника просто не останется возможности использовать суррогатный спирт. “Государство в данном случае не претендует на производство, а говорит только о купле-продаже спирта, его обороте на рынке. Думаю, что сегодняшние события все равно приведут к тому, что такое решение состоится”, – уверен министр сельского хозяйства Алексей Гордеев.
В свою очередь, президент организации малого и среднего предпринимательства “Опора России”, член Общественной палаты Сергей Борисов полагает, что необходимо дешевым качественным продуктом вытеснить суррогат и сделать так, “чтобы дешевое суррогатное пойло не было привлекательным для потребителя”. Монополия не решит эту проблему, считает он.
Пока идут споры, нужна или нет монополия, рейды милиции на подпольные производства стали буднями криминальных хроник. В стране работают десятки нелегальных заводов и действуют тысячи мест, где разливают и продают суррогаты на основе чистящиx средств, технического спирта – всего, что горит, а по сути, обыкновенного яда. Стоят такие коктейли в разы меньше, и все получается как у Высоцкого – “гадость пьют из экономии”. Предприимчивые дельцы просто используют сырье гидролизных заводов и медицинских предприятий, делая из них зелье на массовую продажу. Руководству Александровского завода бытовой химии во Владимирской области пришлось даже приостановить производство антисептической продукции, на основе которой производили дешевый суррогат. “Мы отказались от производства данной продукции, потому что основная масса фальсифицированной водки делается из нашей продукции”, – объясняет директор завода Олег Сидельников, добавляя, что производство остановлено до окончания расследования.
За пятисотлетнюю историю водки контроль за ее качеством всегда был государственной прерогативой. А эффективным инструментом влияния оставалась монополия.
Автором первой русской госмонополии на водку считается царь Иван Третий. Кабачникам запрещалось покупать низкокачественную хлебную воду со стороны. Строгую дисциплину вводили и Петр Великий, и Александр Первый, и министр финансов Витте. Во избежание спекуляции была даже единая цена – 7 рублей ассигнациями за ведро. Вместе с монополией установили и государственный эталон на водку, а все водки, им не отвечающие, называли псевдорусскими. Имперскую систему продолжили декреты Советского правительства. Последнюю монополию вводили в 93-м, когда отравления достигли критической точки.
Сегодня из 5 миллиардов бутылок водки, которые в стране продают ежегодно, в законном обороте – не больше половины. А значит, теоретически каждый второй случай употребления заветной поллитровочки может закончиться в лучшем случае в больничной палате. Пока же и сторонников, и противников спиртовой монополии объединяет одна безусловная позиция: суррогаты должны исчезнуть с рынка алкогольной продукции.
«Вести» телеканал Россия, корреспондент Дмитрий Кайстро
